Как-то получилось, что я слушал речь патриарха о терпении. Я услышал, как он говорит: «Да, всё время терпеть невозможно, сжав зубы просто терпеть — зубы сломаешь». А потом, естественно, он перешёл к тому, что терпеть нужно с Богом в душе. Дальше, понятно, насколько важно терпение именно с Богом. Я подумал, а что делать атеистам, коим и я являюсь? Людям верующим в этом смысле понятно, есть такие пастыри и вообще громадная литература о том, как быть с собой. А нам, атеистам, что делать?

Индивидуализм, ясно, не проходит, потому что такая философия очень ограничена. Какой индивидуализм, если я люблю своих детей, своих родственников или мне хочется что-то сделать? Другому хочется славы, признания. Это же тоже всё не индивидуалистические вещи, они закамуфлированы под них, а на самом деле, конечно, ты это для общества делаешь.

Когда-то в молодости я много спорил с людьми верующими, во всяком случае отстаивающими религиозный взгляд на мир, и их аргументом было: ничего, подожди, вот постареешь, тогда придёшь к этому. И вот я уже дальше некуда как постарел. Есть куда, но во всяком случае это время уже наступило, и теперь наоборот ещё меньше причин принять веру, а как же всё-таки жить без этого, можно ли? Вот какая история помогает.

Во-первых, когда говорят, что многие великие умы были верующими, думаешь, что убеждать авторитетами — это как-то последнее дело. Во всяком случае меня это не убеждает в том, что надо верить. Тем более, постепенно я стал понимать, что не ясно, во что они верили и во что облекали свою веру. Это такое интимное, внутреннее.

А теперь мы знаем, что это не чудо. Мы не знаем, почему облако, как пар, не растворяется, может быть, но мы знаем, что кто-то это знает, и это помогает жить. А у них чудеса были нормой, всё время происходило необъяснимое, поэтому я думаю, что религия была для многих как бы попыткой понять мир.

И всё-таки как же быть с тем, что ты один, в концепции индивидуализма? Я один, и всё для меня, моя жизнь — самое главное для меня. Это же ущербная позиция. Да и великие люди, тот же Пушкин говорит:

В заветной лире, всё-таки в его деле. А в религии, получается, будешь безгрешным, если не будешь делать то, то, то, то. Это, конечно, не удовлетворяет.

В то же время есть зацепочка. Есть же дети, я что-то хочу сделать, я хочу, чтобы меня признали. Когда начинаешь думать об этом, становится ясно, что на самом деле все религиозные конструкции, которые встречаются и волнуют вопросом, как же жить, если заменить там Бога на кому что нравится: родину, нацию, общину какую-то, чему я служу, для чего всё делаю, — совпадают, всё то же самое получается. Значит, атеистам можно принять какую-то такую вполне естественную концепцию.

Она проявляется и когда все вываливают на улицу и радуются победе сборной в каком-то матче. Это что, индивидуализм? Нет, конечно. Какие-то ярые индивидуалисты злятся этому празднику души, потому что не могут так же радоваться, но это уже их проблемы. Это как раз проявление общинности, и некуда от неё деться, её доказательство — вот прямо есть.

И если доказательств Бога я не вижу, хотя кто-то видит и Бог с ним, вот это для меня является доказательством того, что внутри меня есть чувство общности. И, конечно, община живёт дольше меня, и в этом смысле, если я ей принадлежу, то я тоже, душа моя бессмертна и тленья убежит.

Кстати о душе и теле. Интересно, что учёные-зоологи не считают, что муравей — это организм. Действительно, отдельный муравей не может жить, не может жить отдельно, не может размножаться, он часть. А если семью медведей куда-то отселить, они будут такими же медведями, через некоторое время расплодятся в этом лесу и будут обычными медведями, потому что у них всё, что нужно, записано. Им не надо учиться у общества, они не делят свою жизнь, свой труд между собой, между разными медведями. Я сейчас не беру медвежью семью.

То, что я говорю, в какой-то мере совпадает, например, с концепцией эгоистичного гена Докинза о том, что на самом деле единицей жизни являются гены, а мы машины, которые помогают им выжить. Тогда многое — и героизм, и служение родине — в этой концепции объясняется, становится понятным. Тогда ты сам, твоя жизнь — как бы один из вариантов жизни этой группы генов и, можно считать, разведка общества на твоём индивидуальном пути.

Конечно, религия для атеистов в определённой своей части тоже существует и важна. Это ритуалы и продуманная философия. Мы же живём по определённым ритуалам в поведении, где бы мы с ними ни столкнулись. Мы живём в православной культуре, безусловно, но всё-таки это ещё не вера, даже если я живу в этих стандартах и нормах поведения, во многом предусмотренных, взлелеянных религией.