Лазарев М.И.: Сегодня мы попытаемся обсудить понятие «свобода», с которым так или иначе сталкивается каждый человек. Готовясь к нашей беседе, я прочёл достаточно много философских трудов на эту тему, но сейчас хочу сказать попроще.

Каждый человек, каждый школьник в определённом возрасте сталкивается с понятием «зависимость». Нужна ли она? Как её преодолеть? Рядом с этим понятием идёт часто слышимое: «Меня никто не понимает. Я хочу быть независимым», и это вполне естественное чувство. Где же естественные ограничения (без которых нельзя жить) и где то, что человек должен себе завоевать? Для этого нужно понимать, что такое свобода и естественные ограничения. Литература освещает различные аспекты этих понятий: свобода воли, роль личности в истории, свобода и обстоятельства.

Скулачёв А.А.: Мне кажется, что большая часть текстов А.С. Пушкина так или иначе посвящена этой теме. Однажды он написал: «независимость (слово не важно, да сама вещь хороша)». Как правило, мы употребляем слова «независимость» и «свобода» как синонимы. При этом часто наше определение свободы негативно, свобода не зависимость, то есть это свобода от чего-то. Неслучайно уже упоминались сегодня подростки: чаще всего о свободе размышляют люди, находящиеся в состоянии несвободы (например, граждане тоталитарных обществ или подростки, которым кажется, что их притесняют со всех сторон). Мы привыкли определять свободу как что-то негативное, свободу от: от родителей, от общества, от государства, от истории, от религии, от обстоятельств и т. д. Насколько продуктивен этот путь? Об этом очень много размышляла литература. Приведу один литературный пример: изучающийся в школе роман (или повесть) А.С. Пушкина «Капитанская дочка», в котором сталкиваются несколько пониманий свободы. Одно понимание свободы (и появляющегося рядом с ним слова «воля») – это Пугачёв, который, казалось бы, независим от государства, общественных условий, он сам хочет диктовать жизни условия о том, кем он является и что хочет делать, говорит следующее: «Улица моя тесна; воли мне мало». Оказывается, что состояние свободы как вседозволенности, как независимости, приводит к тому, что человеку улица тесна, ведь он стал на тот путь, где дальше не имеет выбора. А подлинно свободным оказывается другой персонаж, Гринёв, который вроде бы скован честью, семейным и родовым долгом. Но он более свободен, потому что каждый свой выбор совершает осознанно и ответственно.

Мне кажется совершенно замечательным определение свободы, которое дал знаменитый митрополит Антоний Сурожский, служивший в Лондоне в ХХ веке. Он был невероятно популярен, и до сих пор его наследие публикуется и изучается, потому как в высшей степени актуально. Он говорил о том, что свобода соотносима с дружбой и любовью. Я думаю, что свобода и есть любовь, а любовь и есть свобода. Они всегда находятся очень близко. Антоний Сурожский писал, что подлинная любовь состоит не в том, чтобы от другого требовать того, что ты сам хочешь (я тебя люблю, поэтому будь таким, сделай так, одевайся так и т. д.), а в том, чтобы дать другому абсолютную свободу вырасти в меру его человечности. И вот оказывается, что свобода и любовь находятся рядом в жизни.

Лазарев М.И.: Для школьников часто всё происходит как раз наоборот, его любовью принуждают к чему-либо: мы тебя любим, поэтому делай так и будь таким. То есть не убеждая, почему это правильно, а принуждая. Хотелось бы добавить насчёт воли и свободы: недавно прочитал, что свобода ближе к гражданскому статусу, а воля к желанию. Таким образом, воля – это чувство.

Скулачёв А.А.: Да, иногда даже страсть.

Лазарев М.И.: Этимологически слово «воля» соотносимо со словом «свой» – принадлежащий себе. И если вспомнить другие языки, то французское vouloir и английское will тоже соотносятся со статусом.

Скулачёв А.А.: Ещё латинское woler.

Лазарев М.И.: Да, и итальянское volere. Везде повторяется корень слова «воля» – «я хочу». Я хочу так делать, и я делаю. Есть такое сравнение: человек идёт по улице, посмотрел на часы, выкурил папиросу, погулял в парке – время есть, я свободен. А что такое воля? Это когда человек идёт в степи, волосы развеваются, скоро гроза, человек абсолютно волен.

Лазарев М.И.: Ты совсем недавно вышла из подросткового возраста и, наверное, простила родителям все их притеснения.

Елизавета: Ещё не все.

Лазарев М.И.: Как помогает литература справиться с этим, понять, пережить, забыть об обиде?

Елизавета: Вопрос свободы и правда очень важен в школьные годы. И важен ещё и потому, что свобода в это время воспринимается как какой-то идеал. Он недостижим, потому что есть родители, школа, запреты, ограничения, обязанности и т. д. И свобода воспринимается как что-то, что будет потом: когда человек вырастет, когда исполнится 18, когда поступит в институт, когда сдаст экзамены. Вырастая же, человек оказывается разочарован, потому что вместе со свободой приходит ответственность. А если эта свобода так и не приходит к человеку, он остаётся во власти иллюзий об идеальности будущего. Мне кажется, что именно литература может помочь в этом, показав степень ответственности, открыв, что свобода – это более сложное понятие, чем «что хочу, то и делаю». Именно литература может показать эту обратную сторону медали.

Лазарев М.И.: Думаю, стоит подчеркнуть, что свобода – это не просто слово или конкретное понятие, а огромный инструментарий, которым стоит пользоваться для обдумывания каких-то явлений.

Скулачёв А.А.: Это множество понятий. Можно также говорить о внутренней и внешней свободе. Поскольку человек живёт в мире людей, то внешняя свобода практически недостижима. А вот как достигнуть внутренней, истинной свободы? Вспомним слова А.С. Пушкина «Из Пиндемонти»:

Вот это – внутренняя свобода, которая существует независимо от внешней. Найти её безумно сложно, конечно.

Елизавета: А вот личностная свобода? Можно ли быть полностью свободным, независимо от внешних условий?

Лазарев М.И.: Да, это и есть внутренняя свобода. Другое дело, если вспомнить о совести. Совесть – это суждения о себе. Чем примитивнее человек, тем меньше у него этих суждений: хорошо я сделал или нет.

Елизавета: Получается, что внутренняя свобода зависит от моральных ценностей человека?

Лазарев М.И.: Если брать полюсы, то в каком-то смысле человек всегда свободен, потому что в его праве, в его силах думать о чём угодно.

Скулачёв А.А.: Это заложено в природе человека.

Лазарев М.И.: Да, в мыслях человек всегда свободен. Как бы человек ни был стеснён обстоятельствами (даже при полной зависимости), мысли всегда его, в них он абсолютно свободен. Например, диссиденты именно этим и пользовались, что объясняет бурное развитие диссидентской литературы. Я хотел бы вернуться к понятиям «свобода от» и «свобода для». Например, мы часто говорим «свободно владеет языком». И это важно, ведь как ты можешь чувствовать себя свободно, если все вокруг тебя говорят на незнакомом языке? Если ты не умеешь ездить на велосипеде, то рядом стоящий велосипед не придаёт тебе свободу движения и т. д. То есть «свобода для» – это умения человека, чему и стоит посвятить время молодости – накоплению навыков и умений.