И.А. Гончаров «Обломов»
Самый странный роман русской литературы
Белинский назвал роман «Обломов» лекарством. Но почему впоследствии критики лекарство приняли за еду? Как получилось, что Гончаров заставил многих учителей литературы считать патологическую лень – характерной чертой русского человека? С какой целью автор противопоставляет русского Илью Обломова и немца Андрея Штольца? Предлагаем вам познакомиться с опытом внимательного прочтения романа И. А. Гончарова «Обломов».
Причины возникновения романа «Обломов» (00:00)
Роман «Обломов» можно считать самым странным романом русской литературы. Удивительно и то, что он включён в школьную программу, ведь это то произведение, которое достаточно сложно перечитывать, если человек не является профессионалом-литературоведом.
«Обломов» – это тот случай, когда сразу после начала чтения хочется узнать больше об авторе и о том, почему он написал такое произведение.
Также интересны те люди, которые хвалят этот роман, которые выступают за то, чтобы он был в школьной программе. Некоторые считают его чуть ли не ключевым в русской литературе, описывающим архетип русского человека. Однако не стоит забывать, что именно активность русских людей создала и помогла сохранить страну, которая занимает 1/6 часть суши.
«Обломов» – это произведение о патологически ленивом человеке и всей его жизни от детства до смерти (см. рис. 1).
«Обломов» – это тот случай, когда сразу после начала чтения хочется узнать больше об авторе и о том, почему он написал такое произведение.
Также интересны те люди, которые хвалят этот роман, которые выступают за то, чтобы он был в школьной программе. Некоторые считают его чуть ли не ключевым в русской литературе, описывающим архетип русского человека. Однако не стоит забывать, что именно активность русских людей создала и помогла сохранить страну, которая занимает 1/6 часть суши.
«Обломов» – это произведение о патологически ленивом человеке и всей его жизни от детства до смерти (см. рис. 1).
В жизни главного героя действительно ничего не происходит. Всё время кажется, что что-то должно произойти с ним, но этого не случается. Он собирался жениться, но так и не женился, а потом его женили так постепенно, что он и не заметил, как оказался женат. Далее он просто сошёл на нет, случилось несколько ударов – и нет человека.
Возникают естественные вопросы: как возник этот роман? Почему он был написан? Почему он включён в школьную программу? Почему с таким удовольствием его обсуждают?
Возникают естественные вопросы: как возник этот роман? Почему он был написан? Почему он включён в школьную программу? Почему с таким удовольствием его обсуждают?
Для творчества в принципе не уместен вопрос, зачем автор что-либо создал.
Тем более Гончаров очень талантливый человек, мастер слова. А ответ на вопрос, почему ему захотелось создать такое произведение, можно отыскать в другом его труде, которое называется «Фрегат Паллада» (см. рис. 2).
«Фрегат Паллада» – это книга очерков И.А. Гончарова, составленная на основе путевых заметок, которые написаны во время экспедиции на военном парусном корабле в 1852–1855 гг. Гончаров, входивший в личный состав фрегата в качестве секретаря главы морской экспедиции вице-адмирала Е.В. Путятина, вместе с экипажем посетил Англию, затем побывал в некоторых странах Африки, Китае, Японии; в Петербург писатель вернулся по суше через Сибирь.
«Фрегат Паллада» – очень большая книга. Там есть ответ и на вопрос, почему автор решил создать такое произведение, как «Обломов». Этот ответ можно найти и в другой литературе.
Например, Гёте (см. рис. 3) написал «Страдание молодого Вертера», где человек кончает жизнь самоубийством. Таким образом автор избавлялся от свойств собственного характера, которые он приписал герою.
«Фрегат Паллада» – очень большая книга. Там есть ответ и на вопрос, почему автор решил создать такое произведение, как «Обломов». Этот ответ можно найти и в другой литературе.
Например, Гёте (см. рис. 3) написал «Страдание молодого Вертера», где человек кончает жизнь самоубийством. Таким образом автор избавлялся от свойств собственного характера, которые он приписал герою.
«Страдания юного Вертера» носят в некоторой степени автобиографический характер Гёте, в нём в вольной интерпретации Гёте рассказал о своей платонической любви к Шарлотте Буфф. Гёте познакомился с ней во время прохождения практики в имперском камеральном суде Вецлара летом 1772 года. Мотив трагического исхода любовной истории, суицида Вертера, Гёте навеяла смерть его друга Карла Вильгельма Иерузалема, страдавшего от любви к замужней женщине. Литературный образ Лотты обязан своим появлением другой знакомой Гёте того времени – Максимилиане фон Ларош.
Автор успешно избавился от собственных страданий и присущих ему свойств. Гёте даже не стал менять имя возлюбленной, он назвал её именем той девушки, в которую был влюблён.
Но после выхода произведения по Европе прокатилась серия самоубийств. Все начитались о страданиях главного героя, о его несчастной любви, вследствие чего наступил «эффект Вертера».
Автор успешно избавился от собственных страданий и присущих ему свойств. Гёте даже не стал менять имя возлюбленной, он назвал её именем той девушки, в которую был влюблён.
Но после выхода произведения по Европе прокатилась серия самоубийств. Все начитались о страданиях главного героя, о его несчастной любви, вследствие чего наступил «эффект Вертера».
Эффект Вертера – массовая волна подражающих самоубийств, которые совершаются после самоубийства, широко освещённого телевидением или другими СМИ либо описанного в популярном произведении литературы или кинематографа. Выявлен в 1974–1975 гг. американским социологом Дэвидом Филлипсом из Калифорнийского университета в Сан-Диего, который исследовал волну подражающих самоубийств, прокатившуюся по всей Европе в конце XVIII века и спровоцированную распространением романа Гёте «Страдания юного Вертера».
В борьбе против эффекта Вертера хорошие результаты дают ирония, сарказм. В России после выхода в 1792 г. в свет книги Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» тоже наблюдалась волна самоутоплений среди молодых девушек. Она прекратилась после того, как возле прудов и озёр стали ставить столбы со следующей надписью:
Здесь в воду кинулась Эрастова невеста,
Топитесь, девушки, в пруду довольно места.
Топитесь, девушки, в пруду довольно места.
Сам Гёте прожил долгую, счастливую, эффективную жизнь, интересную и в литературном, и в научном смысле. Это не единственный пример в литературе, когда, написав произведение, автор освобождается от чего-то.
«Фрегат Паллада» также можно причислить к таким произведениям. Это описание жизни такого «путешествующего Обломова». Рассмотрим несколько интересных цитат, в которых раскрывается характер автора.
Вначале вспомните один пассаж в «Обломове»:
«Фрегат Паллада» также можно причислить к таким произведениям. Это описание жизни такого «путешествующего Обломова». Рассмотрим несколько интересных цитат, в которых раскрывается характер автора.
Вначале вспомните один пассаж в «Обломове»:
– Ты! – сказал Илья Ильич. – Я запретил тебе заикаться о переезде, а ты, не проходит дня, чтоб пять раз не напомнил мне: ведь это расстраивает меня – пойми ты. И так здоровье моё никуда не годится.
– Я думал, сударь, что… отчего, мол, думал, не переехать? – дрожащим от душевной тревоги голосом говорил Захар.
– Отчего не переехать! Ты так легко судишь об этом! – говорил Обломов, оборачиваясь с креслами к Захару. – Да ты вникнул ли хорошенько, что значит переехать – а? Верно, не вникнул?
– И так не вникнул! – смиренно отвечал Захар, готовый во всем согласиться с барином, лишь бы не доводить дела до патетических сцен, которые были для него хуже горькой редьки.
И.А. Гончаров. «Обломов»
– Я думал, сударь, что… отчего, мол, думал, не переехать? – дрожащим от душевной тревоги голосом говорил Захар.
– Отчего не переехать! Ты так легко судишь об этом! – говорил Обломов, оборачиваясь с креслами к Захару. – Да ты вникнул ли хорошенько, что значит переехать – а? Верно, не вникнул?
– И так не вникнул! – смиренно отвечал Захар, готовый во всем согласиться с барином, лишь бы не доводить дела до патетических сцен, которые были для него хуже горькой редьки.
И.А. Гончаров. «Обломов»
Далее на слова слуги о том, что другие переехали, он начинает объяснять, почему он не «другие». Один из аргументов забавный с точки зрения обычного читателя: «Да я никогда чулок сам не одел, всегда кто-то был, а ты меня с другими сравниваешь».
Интересно, что вопрос отношения человека с другими и у автора становится острым.
Рассмотрите цитату из произведения «Фрегата Паллада»:
Интересно, что вопрос отношения человека с другими и у автора становится острым.
Рассмотрите цитату из произведения «Фрегата Паллада»:
Шторм был классический, во всей форме. В течение вечера приходили раза два за мной сверху звать посмотреть его. Рассказывали, как с одной стороны вырывающаяся из-за туч луна озаряет море и корабль, а с другой – нестерпимым блеском играет молния. Они думали, что я буду описывать эту картину. Но как на мое покойное и сухое место давно уж было три или четыре кандидата, то я и хотел досидеть тут до ночи; но не удалось. Часов в десять вечера жестоко поддало, вал хлынул и разлился по всем палубам, на которых и без того много скопилось дождевой воды.
И.А. Гончаров. «Фрегат Паллада»
И.А. Гончаров. «Фрегат Паллада»
То есть везде льёт, а он нашел такое место, где сухо, а выходить куда-то опасно, потому что потеряешь место.
Также Гончаров рассказывает, как он обходился с пресной водой. Дело в том, что они давно уже не были на берегу и запасы пресной воды существенно сократились. Первым введённым ограничением было умывание. Умываться теперь нужно было морской водой, а пресную использовали только для питья.
Также Гончаров рассказывает, как он обходился с пресной водой. Дело в том, что они давно уже не были на берегу и запасы пресной воды существенно сократились. Первым введённым ограничением было умывание. Умываться теперь нужно было морской водой, а пресную использовали только для питья.
«Скажи вам по секрету, что Фадеев изловчился как-то обманывать бдительность Терентьева, трюмного унтер-офицера, и из-под носа у него таскал из систерн каждое утро по кувшину воды мне на умывание.
<…>
Вот к нему-то я и обратился с просьбой, нельзя ли мне отпускать по кружке пресной воды на умывание, потому-де, что мыло не распускается в морской воде, что я не моряк, к морскому образу жизни не привык, и, следовательно, на меня, казалось бы, строгость эта распространяться не должна».
И.А. Гончаров. «Фрегат Паллада»
<…>
Вот к нему-то я и обратился с просьбой, нельзя ли мне отпускать по кружке пресной воды на умывание, потому-де, что мыло не распускается в морской воде, что я не моряк, к морскому образу жизни не привык, и, следовательно, на меня, казалось бы, строгость эта распространяться не должна».
И.А. Гончаров. «Фрегат Паллада»
По этой цитате хорошо видно отношение Гончарова к себе и остальным. Здесь важна не сама цитата, а то, что это написано и издано, то есть автор не считает это чем-то плохим. То есть, когда он писал о каких-то свойствах в «Обломове», не считал, что эти свойства заслуживают осуждения или какого-то неприятия.
Правдоподобность изображаемого в романе «Обломов» (10:30)
Если посмотреть на сто лучших книг (например, по версии «Независимой газеты»), то о романе «Обломов» будет сказано следующее:
«Самый русский герой самого русского романа о русской жизни. Нет ничего прекраснее и губительнее обломовщины».
Кто сказал, что это самый русский герой самого русского романа о русской жизни, неизвестно. Ведь Россия подарила миру огромное количество выдающихся, талантливых личностей, таких как Ермак, Менделеев, Чебышёв и др. (см. рис. 4).
Читая данный комментарий об «Обломове», люди вынуждены думать, что главная русская черта – патологическая лень.
Некоторые моменты в романе настолько напрягают неправдоподобием, что читатель перестаёт и каким-то правдоподобным для того времени вещам верить. Например, идет противопоставление русского и немецкого воспитания в сравнении Илюшеньки Обломова и его друга Андрея Штольца (см. рис. 5). За Ильёй «во сто глаз» смотрят, чтоб он не подвергся какой-то опасности, а Штольцу отец позволяет многое, чтоб человек рос в самостоятельности, чтоб умел принимать решения, был смелым:
Некоторые моменты в романе настолько напрягают неправдоподобием, что читатель перестаёт и каким-то правдоподобным для того времени вещам верить. Например, идет противопоставление русского и немецкого воспитания в сравнении Илюшеньки Обломова и его друга Андрея Штольца (см. рис. 5). За Ильёй «во сто глаз» смотрят, чтоб он не подвергся какой-то опасности, а Штольцу отец позволяет многое, чтоб человек рос в самостоятельности, чтоб умел принимать решения, был смелым:
Однажды он пропал уже на неделю: мать выплакала глаза, а отец ничего – ходит по саду да курит.
– Вот, если б Обломова сын пропал, – сказал он на предложение жены поехать поискать Андрея, то я бы поднял на ноги всю деревню и земскую полицию, а Андрей сам придёт. О, добрый бурш!
На другой день Андрея наши преспокойно спящего в своей постели, а под кроватью лежало чье-то ружьё и фунт пороху и дроби.
И.А. Гончаров. «Обломов»
– Вот, если б Обломова сын пропал, – сказал он на предложение жены поехать поискать Андрея, то я бы поднял на ноги всю деревню и земскую полицию, а Андрей сам придёт. О, добрый бурш!
На другой день Андрея наши преспокойно спящего в своей постели, а под кроватью лежало чье-то ружьё и фунт пороху и дроби.
И.А. Гончаров. «Обломов»
Речь идет о мальчике лет двенадцати:
– Где ты пропадал? Где взял ружье? – засыпала мать вопросами. – Что ж молчишь?
– Так! – только и было ответа.
Отец спросил: готов ли у него перевод из Корнелия Непота на немецкий язык.
– Нет, – отвечал он.
Отец взял его одной рукой за воротник, вывел за ворота, надел ему на голову фуражку и ногой толкнул сзади так, что сшиб с ног.
– Ступай, откуда пришёл, – прибавил он, – и приходи опять с переводом, вместо одной, двух глав, а матери выучи роль из французской комедии, что она задала: без этого не показывайся!
Андрей воротился через неделю и принёс перевод и выучил роль.
И.А. Гончаров. «Обломов»
– Так! – только и было ответа.
Отец спросил: готов ли у него перевод из Корнелия Непота на немецкий язык.
– Нет, – отвечал он.
Отец взял его одной рукой за воротник, вывел за ворота, надел ему на голову фуражку и ногой толкнул сзади так, что сшиб с ног.
– Ступай, откуда пришёл, – прибавил он, – и приходи опять с переводом, вместо одной, двух глав, а матери выучи роль из французской комедии, что она задала: без этого не показывайся!
Андрей воротился через неделю и принёс перевод и выучил роль.
И.А. Гончаров. «Обломов»
Этому всему сложно поверить. Но если читатель этому не поверит, потом вообще будет сложно отличить правдоподобие ото лжи.
Однако литературоведы в защиту этого романа говорят о его глубинном смысле, о том, что в его сюжетных линиях можно многое найти:
Однако литературоведы в защиту этого романа говорят о его глубинном смысле, о том, что в его сюжетных линиях можно многое найти:
В этом уменье охватить полный образ предмета, отчеканить, изваять его – заключается сильнейшая сторона таланта Гончарова. И ею он превосходит современных русских писателей. Из неё легко объясняются все остальные свойства его таланта. У него есть изумительная способность – во всякий данный момент остановить летучее явление жизни, во всей его полноте и свежести, и держать его перед собою до тех пор, пока оно не сделается полной принадлежностью художника.
Н.А. Добролюбов. «Что такое обломовщина?»
Н.А. Добролюбов. «Что такое обломовщина?»
Когда Гончаров пишет, получается нечто втягивающее. Но только вот это «втягивающее» всё равно странно. Есть описание сцены около ворот дома, где живёт Обломов, когда разговаривают между собой слуги разных господ, живущих в этом доме. Во время чтения этого мутного никчёмного разговора, ожидаешь, что что-то произойдёт:
– А, Захар Трофимыч: добро пожаловать! Давно вас не видно! – заговорили на разные голоса кучера, лакеи, бабы и мальчишки у ворот.
– Что ваш-то? Со двора, что ли ушёл? – спросил дворник.
– Дрыхнет, – мрачно сказал Захар.
– Что так? – спросил кучер. – Рано бы, кажись, об эту пору… нездоров, видно?
– Э, какое нездоров! Нарезался! – сказал Захар таким голосом, как будто и сам убежден был в этом. – Поверите ли? Один выпил полторы бутылки мадеры, два штофа квасу, да вон теперь и завалился.
– Как смеет он так говорить про моего барина? – возразил горячо Захар, указывая на кучера. – Да знает ли он, кто мой барин-то? – с благоговением спросил он. – Да тебе, – говорил он, обращаясь к кучеру, – и во сне не увидать такого барина: добрый, умница, красавец! А твой-то точно некормленая кляча! Срам посмотреть, как выезжаете со двора на бурой кобыле: точно нищие! Едите-то редьку с квасом. Вон на тебе армячишко, дыр-то не сосчитаешь!..
<…>
Задевши его барина, задели за живое и Захара. Расшевелили и честолюбие, и самолюбие: преданность проснулась и высказалась со всей силой. Он готов был облить ядом желчи не только противника своего, но и его барина, и родню барина, которой даже не знал, есть ли она, и знакомых. Тут он с удивительною точностью повторил все клеветы и злословия о господах, почерпнутые им из прежних бесед с кучером.
И.А. Гончаров. «Обломов»
– Что ваш-то? Со двора, что ли ушёл? – спросил дворник.
– Дрыхнет, – мрачно сказал Захар.
– Что так? – спросил кучер. – Рано бы, кажись, об эту пору… нездоров, видно?
– Э, какое нездоров! Нарезался! – сказал Захар таким голосом, как будто и сам убежден был в этом. – Поверите ли? Один выпил полторы бутылки мадеры, два штофа квасу, да вон теперь и завалился.
– Как смеет он так говорить про моего барина? – возразил горячо Захар, указывая на кучера. – Да знает ли он, кто мой барин-то? – с благоговением спросил он. – Да тебе, – говорил он, обращаясь к кучеру, – и во сне не увидать такого барина: добрый, умница, красавец! А твой-то точно некормленая кляча! Срам посмотреть, как выезжаете со двора на бурой кобыле: точно нищие! Едите-то редьку с квасом. Вон на тебе армячишко, дыр-то не сосчитаешь!..
<…>
Задевши его барина, задели за живое и Захара. Расшевелили и честолюбие, и самолюбие: преданность проснулась и высказалась со всей силой. Он готов был облить ядом желчи не только противника своего, но и его барина, и родню барина, которой даже не знал, есть ли она, и знакомых. Тут он с удивительною точностью повторил все клеветы и злословия о господах, почерпнутые им из прежних бесед с кучером.
И.А. Гончаров. «Обломов»
Оказывается, читатель должен выяснить, что слуги могут ругать своих господ. А потом в какой-то момент, когда это уже касается их самих, они за барина заступаются. И вот несколько раз демонстрируется граница «свой – чужой».
Восприятие «Обломова» (16:06)
Это не тот роман, который поможет человеку полюбить чтение. Зато можно рассмотреть ещё один способ избавления от личных комплексов. Если человек скажет о себе, что он ленивый, то будет грустно ему самому. А если он скажет, что все русские ленивы, поэтому и он такой, то это звучит необидно конкретно ему, говорится же обо всех. Давно известно, что если человек говорит, что все бабы – дуры, то это означает только то, что у него жена недалёкая. А если говорит человек, что все русские пьют, то это означает, что сам он пьющий. Если подавать роман таким образом, то он полезен.
Белинский считал данный роман лекарством. Вот только впоследствии критики лекарство приняли за еду. Если уж и читать «Обломова», то параллельно с чем-то вроде книги Н.О. Лосского (см. рис. 6) «Характер русского народа».
Белинский считал данный роман лекарством. Вот только впоследствии критики лекарство приняли за еду. Если уж и читать «Обломова», то параллельно с чем-то вроде книги Н.О. Лосского (см. рис. 6) «Характер русского народа».
Вот цитата из этой книги:
Сила воли русского народа обнаруживается, кроме приведенных в начале этой главы доводов, в том, что русский человек, заметив какой-либо свой недостаток и нравственно осудив его, повинуясь чувству долга, преодолевает его и вырабатывает в совершенстве противоположное ему положительное качество. Понимая опасность неряшливости при лечении болезней, русские врачи достигли в дореволюционное время такой чистоты и антисептики, что московские клиники стояли в этом отношении выше берлинских.
На военных судах чистота была образцовая. Во второй половине XIX века русские купцы и промышленники стали посылать своих детей в Западную Европу учиться достижениям европейской промышленности. Прежде, заказывая сюртук, русские требовали, чтобы он был сшит из английского сукна, а в ХХ веке русская текстильная промышленность вырабатывала уже такие ситцы, полотна и сукна, что стала отбивать рынки у англичан.
Н.О. Лосский. «Характер русского народа»
На военных судах чистота была образцовая. Во второй половине XIX века русские купцы и промышленники стали посылать своих детей в Западную Европу учиться достижениям европейской промышленности. Прежде, заказывая сюртук, русские требовали, чтобы он был сшит из английского сукна, а в ХХ веке русская текстильная промышленность вырабатывала уже такие ситцы, полотна и сукна, что стала отбивать рынки у англичан.
Н.О. Лосский. «Характер русского народа»
Цивилизации соревнуются, конкурируют, воюют. Но такое впечатление, что мы воюем сами с собой и очень сильно помогаем тем, кто продвигает свою культуру. Потому что такое произведение, как «Обломов», мало того что говорит о русском характере только отрицательные вещи, так еще и отбивает охоту читать. Трудно представить себе молодого человека, который прочитает это тысячу страниц и сохранит вкус к чтению.
В русской литературе непозволительно много патологических типов.
Ясно, что если есть активные люди, такие, как Магеллан или Ермак, то будут и совершенно неактивные. Но их слишком часто описывают. Даже «Ревизора» изучают без соответствующего антипода. Получается, что Петруше Гринёву из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина одному приходится «отдуваться», ведь он чуть ли не единственный положительный персонаж на весь XIX век, во всяком случае самый запоминающийся.
Произведение «Обломов» поставлено практически во главу русской литературы о русском характере, потому что чуть ли не все интеллектуалы XIX века готовили революцию. Они не знали, как и когда она произойдёт и что случится с ними же:
Произведение «Обломов» поставлено практически во главу русской литературы о русском характере, потому что чуть ли не все интеллектуалы XIX века готовили революцию. Они не знали, как и когда она произойдёт и что случится с ними же:
Многие доходят даже до того, что не могут представить себе, чтоб человек мог работать по охоте, по увлечению. Прочтите-ка в «Экономическом указателе» рассуждения о том, как все умрут голодной смертью от безделья, ежели равномерное распределение богатства отнимет у частных людей побуждение стремиться к наживанию себе капиталов…
Н.А. Добролюбов. «Что такое обломовщина»
Н.А. Добролюбов. «Что такое обломовщина»
А после революции такие произведения, как «Ревизор», «История одного города», «Обломов» остались, потому что нужно было оправдание, почему надо было уничтожить старый мир:
«Какие нетерпимые! Какие фанатики!» – кричали со всех сторон и в либеральной среде, в среде революционного подполья. Но нужны были именно большевики – нетерпимые, стойкие, закалённые солдаты революции, её стальные вожди, соединение последнего слова науки с последними словами практики, чтобы из амфорной, малосознательной массы в стране, где обломовщина была самой универсальной чертой характера, где господствовала нация Обломовых, сделать «ударную бригаду мирового пролетариата!»
Н.И. Бухарин. Известия ЦИК СССР.
1936. № 18 (5875). 21 января 1936 г. С. 2.
Н.И. Бухарин. Известия ЦИК СССР.
1936. № 18 (5875). 21 января 1936 г. С. 2.
Если Обломов – русский архетип, то как же русские прошли от Смоленска и Камчатки до Владивостока, а такие аккуратные, работящие, трезвые японцы не смогли даже море переплыть:
Вряд ли тов. Бухарин сумеет объяснить с точки зрения своей «концепции», как эта «нация Обломовых» могла исторически развиваться в рамках огромнейшего государства… И никак не понять… как русский народ создал таких гигантов художественного творчества и научной мысли, как Пушкин и Лермонтов, Ломоносов и Менделеев, Белинский и Чернышевский, Герцен и Добролюбов, Толстой и Горький, Сеченов и Павлов.
Газета «Правда, 10 февраля 1936 г.,
редакционная статья
Газета «Правда, 10 февраля 1936 г.,
редакционная статья
Если посмотреть на русскую литературу, то окажется, что героические персонажи, которым хочется подражать активному человеку, появились как раз после революции.
Другие материалы
Copyright © 2009-2021
Made by