В различные политические периоды у стран бывают разные лозунги. Мы знаем: «Свобода, равенство, братство» – лозунг французской революции. И он до сих пор в какой-то мере там служит. В России выдвинули лозунг «Православие, самодержавие, народность». Естественно, это была как бы антитеза тому лозунгу, а до этого и лозунги не нужны были. До XIX века, казалось бы, всё и так понятно. Потом возник лозунг «Коммунизм – светлое будущее всего человечества». Все лозунги правильные, имеют смысл, и если попытаться перенестись в XIX век, понятно, что «Православие, самодержавие, народность» тоже имело глубокий смысл.

Порядок и хаос – всегда было две таких зоны. Хаос был страшен, не только хаос внешней природы, но и хаос в самом сожительстве людей. Поэтому лозунги были нужны: кроме, естественно, неприятных полицейских усилий государства – ещё и внутренняя убеждённость людей, что мы все правильно живём, идём к одной цели, освещены вместе какой-то общей идеей.

Про положительные части лозунга «Свобода, равенство, братство» и говорить нечего, и так многое сказано. Но в нём есть и отрицательное, что тоже нужно понимать. Практически ни в чём нет только светлого, обязательно есть оборотная сторона, и тут тоже. Смотрите, к чему призывает «Свобода, равенство, братство».

Возьмём равенство. Значит, я должен посмотреть, как живут другие: так же, как я, или нет?

Давайте выровняем. А хорошо выравнивать или нет? Может быть, кто-то способный, а кто-то ничего не заслуживает, и тот, кто заслуживает бóльшего, может бóльшую пользу принести, а тут равенство.

А свобода? Свобода тоже имеет оборотную сторону. Полная свобода? Полная свобода невозможна. Допустить ли, например, свободу продажи себя? Посмотрите, допустили свободу продажи квартир – и появилось много бездомных. Допустить свободу продажи своей свободы? Например, мне нужны деньги на лечение моего ребёнка, и я хочу продать себя в рабство. Этого нельзя допускать, хотя, казалось бы, это моя свобода, моя воля, я хочу заработать на лечение.

Про братство и говорить нечего, слишком долго объяснять, что имеется в виду, и это не всегда ясно. В Библии братья не сильно друг к другу относились. Понятно, что это такая общность, призыв быть вместе, даже уравновешивающий свободу, свободу личную.

А если взять «Православие, самодержавие, народность», про этот лозунг так много плохого написано, что хочется сказать что-нибудь хорошее, хотя бы только для того, чтобы было какое-то уравновешивание, баланс, чтобы можно было понять, почему это работало. Потому что это как раз противоположно тому завистливому сравнению с другим, с соседом.

Что нас объединяет? Вера, понятно. Это как бы неосознанная часть души. Мы едины частью души, и даже неосознанно, не проявлено в обычных действиях, когда мы вместе собираемся в храме и вскрикиваем: «Господи, помилуй!», поём что-то или читаем. Этим мы обозначаем, что даже этой частью души мы похожи.

Самодержавие – тоже понятно: есть кто-то над нами, и он настолько далеко, что полностью подчиняться ему не зазорно, потому что он помазанник Божий.

И народность, то, что мы вместе, народ. Есть положительное в этом, мы вместе смотрим на что-то, нас объединяющее. Именно объединяющее, в этом есть триединство, потому что вождь и вера всегда смыкались в древности, пример – помазанник Божий. Народ и вождь, вождь – символ племени. Это наше триединство, именно единство в трёх видах.

А победа коммунизма неизбежна, она будет на том, что мы все выравниваемся. Обычных продуктов, я не имею в виду роскошь, становится достаточно. Происходит то, что называют насыщением.

Так много говорят про национальную идею, а дело не только в национальной идее, но и в её названии. И проблема следующего лозунга в том, что просто предложить «радуйтесь жизни» – этого далеко не всем хватает. Хотя человек скажет: да, конечно здорово, что можно радоваться жизни! Для этого нужно признать, что ты отдельный.

Отсюда, может быть, эти, я бы их так назвал, «серые бунты», которые сейчас происходят. Не голодные бунты, а бунты против определённости серой жизни, потому что индивидуализм – опасная вещь. Посмотрим, что тут изобретут мыслители.