Иногда кажется, что принадлежность к какой-то культуре выражается в близости языка или каких-то верхних слоёв, например формы театра. У нас театр не такой, как в Японии, значит, мы находимся на разных ветвях мировой культуры. А с каким-нибудь народом у нас близкие слова, много общих корней в языках. Мы даже говорим, что этнически мы славяне, хотя на самом деле можем быть очень далеки.

Например, такая вещь, как любовь к малой родине. Нельзя сказать, что это свойство, характеристика народа хорошая или плохая, потому что она может как у Фауста: на одном поле сеять добро, на другом зло.

В России это свойство не очень развито. Во всяком случае, я не встречал людей, которые бы так прямо приписывали себе: я с Урала! а я именно сибиряк! Это быстро уходит. Сибирь громадная, тем более странно про какие-то ещё меньшие регионы говорить, что это моя родина. И язык у нас уже достаточно однородный. Сейчас можно сказать, что это из-за телевидения, интернета, радио, но такая однородность, известно, была ещё до этого. В этом смысле мы, Росcия, более однородный этнос составляем.

Конечно, есть разница: на Кавказе очень много народностей, они внутри сильно различаются, и конечно, отличаются от русской ментальности.

Эта любовь к малой родине очень проявляется, например, в Европе, на таком небольшом и связанном пространстве. Дороги — это не горы, где на каждом возвышении своя народность, потому что расстояние друг от друга хоть и небольшое, но путь между ними в горах долгий. А тут смотрите. Я уж не говорю про Швейцарию, но взять Италию, сколько там совсем недавно было диалектов, да они и сейчас-то друг друга не понимают. Более того, если взять Италию, там, когда человек как-то проявит себя, часто первым вопросом идёт: а он откуда? Он из Венеции. А, ну венецианцы — они такие... Сейчас неважно, хорошие или плохие, характеристика как бы приписывается месту. В России это редко встречаешь, во всяком случае я мало встречал.

И это свойство, с одной стороны можно сказать «любовь к малой родине», с другой — «местечковость». Характеристики одинаково могут быть с позитивным оттенком и с негативным, смотря как произносить, в каком контексте. Поэтому мы не рассматриваем это в плоскости «хорошо — плохо». Говорим, что такое свойство есть в большей или в меньшей степени в разных нациях. В России меньше, чем в Европе. И действительно, посмотрите, насколько Италия небольшая, и до недавнего времени в ней сохранили различные диалекты.

В Германии то же самое. Там были верхний германский акцент и нижний германский. В этом смысле в Украине тоже так. Если ты говоришь кому-нибудь про одессита, что он так-так сделал. А кто? А, ну одесситы они такие, или наоборот: слобожанские такие.

Неважно, так оно на самом деле или нет, но такая характеристика приписывается. В ментальности и нравах откуда человек, очень много значит. Сразу вспоминается, что Леонардо да Винчи — из города Винчи. Важность того, из какого ты города и какая слава у этого города, долго сохранялась в Европе. Говорят даже, что Еврипид написал «Медею», в которой героиня убила своих детей, потому что на самом деле так поступили коринфяне и заплатили Еврипиду, чтобы он написал пьесу, их оправдывающую. Потому что событие убийства детей было. И кто это сделал, есть и такой вариант.

Интересно, что (опять же в Италии) когда произвели генетические замеры, то гено́м этрусков, как был в местах, где находилась Этрурия, так и сейчас в основном там присутствует. Понятно, что на юге Италии и арабы, и многие другие оставили свою генетическую информацию, и теперь она на лицах южан и отражается, и такого перемешивания было мало. Это генетическая информация, и, видимо, с культурной тоже так. Есть какой-то верхний слой, который передаётся, он общий, а есть местная культура, которая консервируется.

Это свойство народа, оно характерологическое. Его может быть у кого-то больше, у кого-то меньше, как рост и вес у человека, так и в культуре. Кажется, для чего всё это? Различия, свойства. Мне кажется, что это важно из-за того, что сейчас называется информационными войнами. На самом деле, это информационные битвы, войны культур. Не значит, что они будут всегда, как-то же научимся жить вместе с разным видением мира. С трудом, наверное, но научимся, другого не дано. Культуры уже не сольются в одну. Мечте наших Чаадаева и Бердяева не сбыться, чтобы была единая мировая культура. Цивилизация будет, а культура, конечно, нет, потому что они просто развиваются.