Когда у меня спрашивают, скажем, как зовут твою маленькую дочь, мне, особенно первое время, нужно было какое-то усилие для того, чтобы вспомнить. Так странно. Потом я уже привык, я знаю, что на этот вопрос нужно отвечать так, и всё. Но первое время происходило доставание, потому что имя было мне не нужно, она такое важное место занимала в моей голове, что зачем это как-то называть. Оно же вот, оно живёт, и больше никому не нужно. Я вспомнил у Сэлинджера такую замечательную фразу в конце его знаменитой книги. Он говорит: