О родном
Статья и видео по острым вопросам
Для каких-то истинно важных вещей, как оказывается, имена не нужны. Более того, я заметил, что они даже мешают.
Когда у меня спрашивают, скажем, как зовут твою маленькую дочь, мне, особенно первое время, нужно было какое-то усилие для того, чтобы вспомнить. Так странно. Потом я уже привык, я знаю, что на этот вопрос нужно отвечать так, и всё. Но первое время происходило доставание, потому что имя было мне не нужно, она такое важное место занимала в моей голове, что зачем это как-то называть. Оно же вот, оно живёт, и больше никому не нужно. Я вспомнил у Сэлинджера такую замечательную фразу в конце его знаменитой книги. Он говорит:
«Жаль, что я многим про это разболтал. Знаю только, что мне как-то не хватает тех, о ком я рассказывал. Например, Стрэдлейтера или даже этого Экли. Иногда кажется, что этого подлеца Мориса и то не хватает. Странная штука. И вы лучше тоже никому ничего не рассказывайте. А то расскажете про всех — и вам будет без них скучно»
Действительно для сугубо важных вещей и названия не нужны. Попробуйте описать любимую книгу, любимую чашку, любимое, всё что угодно, место на диване. Не получится, именно потому, что они очень глубоко. Чтение, искусство, литература, они как раз берут на себя такую задачу, чтобы помочь выразить то, что мы сами не можем. Хотели бы иногда, но не можем. А они нам дают форму, в которую можно наши чувства залить. Так что тут идёт борьба.
Иллюстрация / shutterstock (Источник)
Сэлинджер говорит: никому ничего не рассказывайте, и сам же и рассказал в этой книге многое, такая культура была. Но потом он перестал писать. Все думали, почему перестал, а мне кажется, что ответ есть здесь, в этой фразе.
Во всяком случае, мне кажется, нужно понимать, что между языком и нашими чувствами довольно серьезный барьер, мембрана, через которую ещё нужно пробиваться. Если нужно. А то, что нам родное, оно живёт и без языка.
Другие материалы