О смерти капитализма
Статья и видео по острым вопросам
Нам всегда кажется, что та точка, которую мы достигли, во всех смыслах наивысшая. Смотришь историю, и людям так часто казалось. С одной стороны, думают о будущем те, кому положено думать о будущем. И всё-таки кажется, что та форма, в которой живёт общество, естественна и конечна. Естественна для тех условий, в которых это общество живёт, это понятно.

Но потом оказывается, что феодализм заменяется чем-то, что есть движение вперёд, и что те условия, то состояние, в котором тогда жили, вовсе не вечны. Например, феодализм сменяется капитализмом, коммерческими отношениями.
Иллюстрация / shutterstock (Источник)
Развитием коммерческих отношений характеризуется, например, наш XIX век. Интересно, что в пьесе-трагедии «Скупой рыцарь» у Пушкина капиталист как раз старый, один финансист — еврей Соломон, а сам барон — старик. Казалось бы, это новая формация структурирования общества, по богатству, по тому, кто что имеет, а в пьесе молодой выступает ответственным за предыдущее устройство общества, а старик прогрессивный что ли.

Мне кажется, тут ещё раз проявляется гений Пушкина. Он понимает, что капитализм – как очень редкая болезнь прогерия, когда человек рождается уже почти стариком и быстро, быстро начинает стареть. Такие люди доживают до 15-16 лет, довольно быстро умирают, что называется, от старости. И Пушкин, видимо, так же думал про капитализм.

Теперь, оглядываясь и видя, как капитализм умирает, можно просто восхититься этому предсказанию. Оно такое завуалированное, — кто герой, какие люди что олицетворяют, — но всё-таки предсказание. Почему умирает капитализм? Во-первых, потому что он, само собой, какое-то время был нужен, как и сословное устройство общества.
Сословность же, если смотреть на общество как на единый механизм, который развивается много столетий, сыграла очень положительную роль. Аккумулировала ресурсы, временные и денежные, в руках небольшой прослойки. И эта прослойка вкладывала во что-то, в развитие искусства, литературы, понятно.
А на смену такому феодальному устройству постепенно пришло вот это триединство: прогресс, рынок, демократия. Но кто сказал, что капиталистическая основа — это конечная форма устройства экономической жизни? Мы видим, что происходит. Возьмём слово «кавалер». «Кавалер» исходно означало «человек, который имеет лошадь». Понятно, что один был на лошади и прекрасно одет, и там же рядом шли босые люди, может быть, умирающие с голоду или не умирающие, но во всяком случае живущие значительно хуже того кабальеро, который проезжает рядом.

Сейчас это трудно увидеть. Смотрите, сколько уже машин, и нельзя сказать, что кто-то явно умирает от голода или холода, такого мы не видим. Почему так происходит? Во-первых, потому что происходит эффект насыщения. Что это значит? Если один человек богаче другого в десять раз, это может выглядеть по-разному. Один босой, а у другого есть туфли. Очень значительная разница. А другая разница сегодня, скажем, у одного семь пар обуви, а у другого семьдесят. Есть такие люди, у которых по семьдесят, почему нет. Но вообще-то внешне не сразу заметишь, что между ними такая разница, да и сами эти люди не так уж сильно будут видеть разницу в этой части жизни, именно в обуви. И тому удобно, и другому удобно, хотя пропорции в десять раз сохраняются.
Иллюстрация / shutterstock (Источник)
Так и всё остальное. Этот закон насыщения действует везде. Мы видим его в вооружении, например. Все вооружались, кто кого, потом достигли точки, когда возникло ядерное оружие, и сейчас продолжают вооружаться. Человечество тратит много денег, но маленькая Северная Корея, в общем-то, ведёт независимую политику просто потому, что она тоже достигла этой точки насыщения, так говорят. Понятно, что у неё тоже есть атомное оружие.
И это во всём, в удовлетворении каких-то потребностей. Чем дальше мы видим, тем дальше в обществе распространяется вот эта инфраструктура, дешевизна обычной, необходимой жизни, дешевизна необходимых потребностей.
Недавно я спорил на эту тему с человеком, который живёт за океаном. Мы разговаривали 30 минут, и я говорю: «Смотри, доказательство тому, что я говорю: что мы с тобой разговариваем 30 минут по ватсапу и платить не будем». Техника, изобретения помогли справиться не только с голодом и холодом, но и ещё и с тем, как доставлять главное удовольствие, то есть общение, бесплатно.

То, что мы обычно называем инфраструктурой, которой мы пользуемся, — это асфальт, все те удобства, которые предоставляет город. А культуру можно назвать «ультраструктурой». С этих двух сторон идёт постепенное смыкание. Конечно, роскошь останется, но мы сейчас не берём людей, которые имеют яхты, прочее и прочее. Эта роскошь всегда была и будет в том или ином виде. Но основная масса населения будет жить в более или менее близких условиях.
Величина счёта, сколько у кого в банке, всё-таки мало влияет на саму жизнь.
Мы видим, кто мог позволить себе ездить куда-то отдыхать. Сейчас всё больше и больше людей как раз это делают, то есть едут куда-то на отдых, если хотят. И это будет продолжаться.

Это и есть отступление, смерть капитализма. Он сослужил свою службу, при нём развилась техника, при нём развилась вот эта инфраструктура, возможность для ультраструктуры, и он отходит так же, как раньше отходили и другие способы организации общества, сослужив свою службу. А что на смену? Не социализм, социализм как-то не получается, видимо, это ошибка. А так — то, что называется «каждому по потребностям», «от каждого по способностям». То есть форма, как это ни страшно говорить, коммунизма. Во многих частях жизни мы к ней уже пришли. Достаточно посмотреть, подумать. Даже возьмём то, что бесплатный вай-фай во всём городе – это такое проявление коммунизма.
Другие материалы