Вот такое слово — «толерантность». Важное сейчас, когда мы живём среди такого перемешивания рядом. Оно всегда было, в каких-то местах и не было, но всё-таки в разных нациях, культурах жить рядом, конечно, было нужно. Мне кажется, в этом слове «толерантность» есть и что-то неприятное, «терпеть».

Христос всем говорил: любить надо ближнего. А апостол Павел даже сказал, что фактически ближние это все люди, «ни Еллина, ни Иудея». Но как любить? И что это такое вообще — любовь к ближнему, к дальнему? Любовь к своему ребёнку — тут понятно. Так что, как бы оторвать это чувство? Мы умеем отрывать, автономизировать чувства и переносить на другого, это нормально. Но всё-таки это не такая общая вещь, чтобы призывать людей любить. Конечно, такое проповедование, Христос так мог. А как мы тут будем с этим?

Есть другое слово — «жалеть». И очень может быть, что во времена Христа на старом арамейском были близки «жалость» и «любовь». «Жалеть» — это понятно. Мы можем даже «злого» хищника — «злого» в кавычках, он такой и есть — пожалеть. Если мы увидим льва, попавшего в капкан, мы его пожалеем. Это очень понятное чувство — жалеть, поставить себя на место другого и почувствовать, что тебе тоже может быть плохо в капкане, и не важно, кто этот другой. Это можно в себе воспитать, мне кажется, умение жалеть.

И сам Христос в Евангелие от Иоанна фактически объясняет, что он жалеет Иуду. Там такие завораживающие слова: «Иуда вышел. А была ночь». Жалко его, Иуду. Если ещё учитывать, что подразумевается бессмертие души, то он за свой поступок ответит. Любить этого человека, который предал, конечно, я не знаю, как. Хотя объясняют, что Христос умел и такого любить. Но жалеть можно, он совершит что-то такое, о чём потом сам пожалеет, и действительно, у Иуды всё нехорошо сложилось. И ещё и бессмертие души, ему ещё жить вечность с этим предательством. Конечно, стоит пожалеть его.