У меня лично от обществознания, обществоведения, от философии в институте осталось общее впечатление, что всё было очень закономерно. Наверное, это пришло из марксизма, который раньше так или иначе учили, что определённая степень развития общества связана с монотеизмом. Что без христианства, ислама не было бы тех структур, что сейчас обеспечивают нам такой уровень жизни или то количество людей, которые кормятся на данной земле. Да, не обязательно высокий уровень жизни, а просто количество людей, которые благодаря устройству общества способны себя прокармливать, — это уже результат. Так вот, это всё как-то связано с монорелигией.

Есть страна — назовём одну, хотя есть и другие, — Япония, которая показала высокие результаты в экономической деятельности, но монотеизма у них нет. Вообще сказать, что японец религиозен, очень трудно. И сами они, и у них много говорится о том, что религию может заменить искусство. В каком смысле заменить?

Японец не религиозен в нашем обычном смысле этого слова. И даже в буддистском тоже, потому что у него одновременно есть и синтоизм, и буддизм, и другие верования. Японцы не создали какой-то системы с адом, раем и прочим, не разработали структуру «посмертной жизни». Однако мы видим, что общество развито, то есть обязательности в этом совсем даже нет.

Хотя у Бродского я как-то встретил другое. Он говорит, что монотеизм и имперская сущность какого-нибудь общества всегда связаны, поэтому одно без другого не бывает. То есть монополия среди богов и монополия власти как-то связаны. На самом деле это совсем не так.

Такое слово хорошее — ультрасоциальность. Ультрасоциальность человека означает возможность жить различными общественными жизнями, различными формами. Она больше, чем такие жёсткие схемы, как монотеизм как условие экономического и технического продвижения одновременно. Совсем не так, всё сложнее.