Иногда слышишь такое заявление: «неуверенность в завтрашнем дне». Как будто это недостаток жизни, который можно удалить. На самом деле его удалить нельзя. Кто-то может вселить в человека уверенность, взять на себя риск, сказать: «Да, да, всё будет хорошо». Как родители. Или уверенность в завтрашнем дне может излучать правительство. Потом вдруг раз, наступает 90-й год, и нет Коммунистической партии, которая, казалось, будет существовать вечно. То есть, на самом деле, уверенности в завтрашнем дне и не может быть.

А из сумм непредсказуемостей другого человека, я даже не беру природу и разные катаклизмы, складывается экономика, политика. Что, и её можно предсказать? Кто-то может сказать: «Я всё знаю, следуйте за мной». Другой вопрос, что он это просто скажет, а на самом деле не может быть уверенности в завтрашнем дне. Она может только быть у идиотов, кажется, ведь она не подтверждена ничем. А уверенность в себе в какой-то степени может быть, да. Значит, что бы ни случилось, я буду вести себя достойно или постараюсь не проиграть в этой новой ситуации. Вот это может быть.

Взять такой пример: инициация в примитивных обществах, для чего она была? Ребёнку — сейчас по-нашему ребёнку, а для них 12 лет уже считалось на рубеже взрослого — надевают рукавицу со злобными красными муравьями внутри, которые жгут руку, а он должен улыбаться и терпеть. Для чего это? Мне кажется, кроме всего прочего, там есть ещё такая составляющая: если я пройду это испытание, то я узнаю, к чему я вообще готов. Откуда ты это узнаешь? Готов ли ты не испугаться льва, если ты никогда не встречался с ним, он на тебя не выскакивал? Готов ли ты терпеть боль? И инициация говорит: да, ты готов. После этого ты готов. И в тебе будет эта уверенность, что ты достойно встретишь какие-нибудь боли, невзгоды. Мне кажется, это расщепляет, какая быть может уверенность.