Когда рассматривается какой-нибудь фактор истории, нужно дойти до его предела, чтобы увидеть, как он влияет на события в обратном направлении в пределе. Это всегда происходит. Например, мы, человечество, научились жить общиной, придумали разделение труда, и нам было выгодно определять друг друга как свой/чужой. Там, в глубине нашего мозга, есть такой аппарат определения свой/чужой. Потом придумали религию, по которой можно было это определять. Религия — это следующий уровень, она объединяла людей уже не только по генетическому принципу, но и по вере. Появились большие государства, где разделение труда могло быть уже очень подробным, и это приносило свои выгоды, которые мы сейчас имеем.

Как это всё шло? Были свои и чужие, к чужому племени можно было относиться так же как к животному, действительно, чем они отличаются?

Как мы знаем, даже в ХХ веке ещё Вторая мировая была начата Германией с движущей идеей: есть люди разных сортов. Известно, чем это кончилось. И всё-таки, как это было? Сначала: «захватить богатство у чужих, а их всех убить». Казалось бы, можно было придумать чем-то обменяться. Но не было, что менять. Как в Библии, нужно было захватить ханцев и всех убить, потому что земля была важна, просто размер земли, она была узким местом. По мере развития технологии земледелия уже стало выгодным «захватить богатство, а бывших владельцев превратить в рабов», чтобы они работали на чём-то, вот уже другая идея.

Потом придумали систему, при которой другие, колонизированные страны в каком-то смысле работают на тебя. И такая, тоже технологичная, что ли, идея: придумали деньги, банки, кредиты, и при помощи этого другие страны работают на одну или несколько. Хочется подумать, какая идея в будущем придёт. Идея обмена? Она есть, торговля. Не захватывать, не отбирать, а торговать. Разделение труда между странами? Она уже работает. Это всё что ли? На самом деле, наверное, скоро придёт идея, что важно многообразие культур, что нужно не только торговать, но и сохранять то многообразие, которое досталось нам в наследство.

То же самое, когда говорят: «Вымирает деревня». Там же не люди вымирают, люди умирают естественным образом, просто повышается уровень требования к жизни человека, и мы не можем во всех малых сёлах сделать школы с хорошими учителями по всем предметам. Значит, соответственно, люди думают, куда переселиться. Мы не можем сделать одинаково хорошую медицину во всех деревнях, у нас просто не хватит врачей, как и учителей, значит, нужно как-то вместе жить. Вместе — это в городах, вот деревни и вымирают.

Тот же самый процесс будет с малыми культурами, потому что просто не хватит людей в малых культурах на театр, на переводчиков с других языков, на всё, что нужно. И главное, рынок для интеллектуальной продукции, количество людей, для которых всё это пришлось бы переводить, их мало, значит, культуры будут объединяться. А раз они будут объединяться, должен быть другой процесс — процесс сохранения многообразия. Эти два противоположных процесса должны идти вместе.